Православный взгляд на онкологические заболевания

«Православный взгляд на онкологические заболевания»

Авторы: Склярова А.С., Башкирова Н.В., Левковская Н.А.

ВВЕДЕНИЕ

Тема нашего доклада «Духовный взгляд на онкологию» или «Онкология глазами православного человека». Сегодня каждый из нас нередко сталкивается с такими словами как «онкология», «рак», «химиотерапия», «лучевая терапия». Зачастую, в особенности среди пациентов, которые не обладают всей актуальной информацией, случается так, что диагноз «рак», становится синонимом словосочетанию «смертельный приговор». К сожалению, на сегодняшний день многие типы рака действительно являются неизлечимыми и становятся причиной скоропостижной смерти пациентов. Многие люди, столкнувшись с этим заболеванием лицом к лицу, заболев или узнав об обнаружении этого диагноза у близких им людей, впадают в отчаяние, нежелание жить и бороться. В такой ситуации человек может задать вопрос « Почему я? За что мне это?». И именно в тот момент, когда человека окружает страх неизвестности, возможной скорой смерти и боли, он вспоминает о Боге, о необходимости очищения своей души. Становится возможным поиск ответов на такие вопросы « Зачем человеку посылается неизлечимая тяжелая болезнь и страдания? Что необходимо делать самому больному, чтобы эти страдания оказались спасительными?», «Как необходимо относиться к лечению?». Но не меньшее количество вопросов возникает и у православного медицинского работника, будь то медицинская сестра или врач. «Как необходимо помогать пациенту духовно?», «Как помочь принять и осознать приближение смерти?», «Как помочь смертельно больному человеку принять крещение и причаститься? Что делать, если человек отказывается или находится в сомнении?», « Какое значение играет сострадание в помощи таким больным?» А также многие другие. В нашем докладе мы постараемся дать ответы на все поставленные вопросы, главным образом используя учение  старца Паисия Святогорца и труды отца Сергия Филимонова.

ГЛАВА 1. Медицинский взгляд

Для начала хотелось бы привести некоторое количество статистических данных. В 2019 году было выявлено около 640 тысяч случаев злокачественных образований (на 2,5 % больше чем в 2018). Общий уровень заболеваемости в прошлом году составил 436,3 случая на 100 тыс. населения. При этом по сравнению с 2009 годом он вырос более чем на 26 %.  Причём, рост количества больных раком можно объяснить не только увеличением количества возникающих злокачественных новообразований и улучшением технических и медицинских условий для ранней диагностики заболевания, но и увеличением продолжительности жизни онкопациентов. На территории нашей страны функционируют 92 онкологических диспансера и 3 специализированных онкологических больницы.  На одного онколога в год приходится около 461 пациента, при этом и всех числа заболевших около 65 процентов приходится на пожилых людей. Чуть более 50% процентов пациентов состояли на учёте 5 лет и более.

Что же такое «онкология»? Область медицины, изучающая причины возникновения, механизмы развития и появления опухолей и разрабатывающая методы их диагностики, лечения и профилактики. Онкогенез – это процесс возникновения и развития опухоли. Как правило он обусловлен действием различных факторов – онкогенных веществ и вирусов, ионизирующего и ультрафиолетового излучения и др.. Основные источники онкогенных веществ в окружающей среде – выбросы промышленных предприятий, отопительных систем, отработанные газы двигателей внутреннего сгорания. Возможно образование ряда онкогенных веществ (производных холестерина, триптофана, тирозина) и внутри организма человека, они называются эндогенными. Под воздействием различных онкогенных веществ, в ткани или органе происходит изменения генетического аппарата клетки (ДНК клетки). Клетки выходят из-под регулирующего влияния организма, беспредельно делятся, давая тем самым начало бесконтрольному росту. Онкогенный эффект зависит от дозы и длительности действия данных веществ.

Опухоль это патологическое образование, состоящее из качественно изменившихся клеток, отличающихся некоординированным с организмом ростом и размножением. Доброкачественные опухоли относительно медленно растут, раздвигая окружающие ткани, не проникая в них. Злокачественные – обладают быстрым неконтролируемым ростом, способностью прорастать в соседние ткани и органы (инфильтративный рост), разрушая их, и распространяться током крови или лимфы с образованием вторичных очагов – метастазов в близлежащих или отдаленных областях. Клетки злокачественных опухолей теряют способность к апоптозу, то есть процессу программируемой клеточной гибели. При этом злокачественные опухоли развиваются не сразу, а спустя определенный латентный период, постепенно образуясь на фоне предшествующих предопухолевых изменений тканей. Установлено, что злокачественные новообразования возникают в результате нарушений ДНК клеток, возникающих под воздействием факторов внешней среды и изменений самого организма.

Для злокачественных новообразований характерно наличие выраженного общего влияния на организм вследствие выработки опухолью токсинов, подавляющих противоопухолевый и общий иммунитет, способствующих развитию у больных общего отравления («интоксикации»), физического истощения («астении»), депрессии, исхудания вплоть до кахексии.

Для окончательной диагностики данного заболевания проводится  биопсия — взятие образца ткани на анализ. После диагностики заболевания выбирается тип лечения: оперативное вмешательство, химиотерапия или лучевая терапия.

Клетки новообразования, а также метастазы, как правило, структурно идентичны исходной ткани. Злокачественные опухоли могут быть классифицированы по типу клеток, из которых они возникают. Виды злокачественных опухолей: карцинома , или собственно рак, образуется из эпителиальных клеток (например, рак предстательной железы, лёгких, молочной железы, прямой кишки); меланома — из меланоцитов; саркома — из клеток соединительной ткани, костей и мышц; лейкоз — из стволовых клеток костного мозга; лимфома — из лимфатической ткани; — из глиальных клеток; а также некоторые другие. Именно рак составляет около 90 % от всех злокачественных новообразований.

Клетки новообразования и их метастазы, как правило, сохраняют структурные особенности исходной ткани. Опухоли одинакового гистологического строения возникают из клеток, которые находятся на разных этапах развития. Такие отличия относятся к степени дифференцировки: высокая — G1, средняя — G2, низкая — G3, недифференцированная — G4. ^[5]. Причём чем ниже степень зрелости клеток, тем злокачественнее опухоль, тем быстрее растёт и раньше метастазирует, но зато, как правило, тем чувствительнее к лучевой и химиотерапии.

На сегодняшний день излечение многих видов злокачественной опухоли считается возможным. Серьёзным фактором, определяющим успех лечения, является ранняя диагностика. Исход лечения в огромной степени определяется степенью развития опухолевого процесса, его стадией. Одним из основных методом лечение является хирургическое удаление опухоли. При проведении операции на ранней стадии заболевания в некоторых случаях можно предотвратить образование метастазов и распространение клеток за пределы органа или ткани. Кроме того с появлением некоторых новых способов проведения операций, например, с помощью радиочастотного ножа, ультразвукового или лазерного скальпеля , в разы повышается эффективность проводимой операции. Особое значение в лечении опухолей уделяется химиотерапии, в которой используются лекарства, направленные против быстро делящихся клеток. Лекарства могут подавлять дупликацию ДНК, мешать разделению клеточной оболочки на две и т. д. Сегодня проводятся активные исследования и разработки, направленные на получение более специализированных химиопрепаратов, оказывающих точное поражающее воздействие на пораженный орган или ткань, но не вызывающее типичные, для данного типа лечения,  побочные эффекты и общее отравление организма. Ещё одним типом лечения является радиологическое облучение,которое убивает злокачественные клетки, повреждая их генетический материал, в то время как здоровые клетки терпят меньший вред. Для облучения используют рентгеновское излучение и гамма-излучение, а также некоторые другие частицы.

ГЛАВА 2 Взгляд протоиерея Сергия Филимонова

Протоиерей Сергий Филимонов является Председателем Общества Православных врачей Санкт-Петербурга им. свт. Луки (Войно-Ясенецкого), архиепископа Крымского. Является не только священником, но и практикующим врачом. Трудами отца Сергия за время его медицинской и церковной деятельности было построено 6 больничных церквей и часовен, организовано Сестричество милосердия св. мц. Татианы,  Братство трезвости, Братство сострадания и милосердия.

Далее в нашем докладе мы приведём наиболее значимые отрывки из его книги «Православный взгляд на онкологию», а также представим некоторый пересказ отрывков.

«Онкология – особая область медицины, где одинаково важное значение имеет как высокая профессиональная подготовка врача, так и умение его контактировать с больным человеком. Нарушение этого единства может весьма печальным образом отразиться на судьбе пациента».

Каждая болезнь имеет свой смысл. Господь посылает болезнь, а вернее, попускает её с целью очистить человека от страстей, поражающих его душу. Болезнь же тогда является лекарством, пресекающим дальнейшее развитие греха.

«Онкологическое заболевание, тем более злокачественное, с религиозных позиций имеет своим назначением «извещение» человека о том, что ему предстоит путь в Царствие Небесное, время жизни его исчислено, отмерено, и Господь принял решение отозвать душу этого человека к Себе в Вечность. При этом неважно, сколько времени пройдет с момента гистологического исследования, подтверждающего раковый характер опухоли до момента смерти: месяц или пятнадцать лет (на фоне хирургического, лучевого лечения и химиотерапии). Важно, что свыше прозвучал удар в колокол, призывающий к покаянию за всю прожитую жизнь.

Почему мы имеем право считать это «извещением»? Потому что существует множество заболеваний, в результате которых наступает скоропостижная смерть, когда вследствие истощения от заболевания, особенностей его, человек уже не в состоянии прибегнуть к церковным Таинствам, не может осмысленно ни говорить, ни видеть, ни слышать, ни анализировать.

Любое церковное Таинство зиждется на том, что человек, желающий приступить к нему, должен быть в состоянии ясного сознания или незначительного оглушения сознания, но обязательно должен иметь место самоанализ человека, иначе невозможно будет ни высказать свои мысли, ни выразить все то, что является предметом покаяния.

Конечно, современная хирургия позволяет добиться хороших результатов: выживаемость пациентов со злокачественными новообразованиями может достигать порой десятков лет. «Извещение» не подразумевает медленное умирание от посланного заболевания, не исключен вариант, что наступит и излечение (как религиозного, так и нерелигиозного характера).

Больные с клиническим проявлением онкологического заболевания на первых этапах пытаются объяснить свои ощущения случайными причинами. Они ожидают, что болезненные ощущения пройдут, предпринимают попытки лечиться домашними средствами». Появившиеся мысли о возможности онкологического заболевания больные или отбрасывают как неприемлемые, или, принимая их, уходят в себя, проводят самоанализ, становятся скрытными, ожидая с тревогой дальнейшего развития событий. Лишь немногие сразу обращаются к врачу, вместо того, чтобы ожидать появления появления более серьёзных симптомов. «После первого посещения врача психологическая обстановка меняется. Настроение больного с этого периода во многом зависит от впечатления, которое на него произвел врач. В этот период можно ожидать в основном два типа реакций на развертывающиеся события. Одни больные склонны к испугу, панике, депрессии. Другие больные, не проявляющие внешних признаков беспокойства, также нуждаются во внимании. Под маской внешнего спокойствия у замкнутых по натуре людей может скрываться тяжелая психическая реакция на окружающую обстановку.

Для неверующих людей диагноз «рак» звучит как гром среди ясного неба и, как правило, становится настоящей трагедией жизни. Верующие люди реагируют по-разному, в зависимости от того , насколько они воцерковлены, укреплены, подготовлены к тому, чтобы войти в Царствие Небесное. Христианин еще с рождения  стремится через соблюдение заповедей Божиих обрести Царствие Небесное.

Человек, у которого развилось онкологическое заболевание, может пойти по одному из трехпутей:

1. разгульный: взять за оставшееся время от жизни все, что только возможно. По этому пути, как правило, идут люди неверующие, так как считают, что за порогом этой жизни уже ничего нет, только небытие.
2. рациональный: больной приходит к врачу, осуществляет попытку излечения, верит врачу, верит в его руки, профессионализм, т. е. стремится помочь своему телу.»
3. духовный: больной воспринимает свое заболевание именно как извещение о времени подготовки к вечности, не как наказание, а как милость Божию, как предупреждение Божие о необходимости, порой, изменить свою жизнь, придти к покаянию.

Духовно-нравственные и деонтологические задачи врача-онколога по отношению к больным

Врач-онколог ставит перед собой задачу продлить активную жизнь пациента, при этом необходимо помнить, что ему даны благословенные функции — дать человеку возможность обрести дополнительный резерв времени для покаяния и решения своих жизненных проблем.

«Вторая задача врача-онколога – принести исцеление пациенту, не принуждая его насильно к вере, но и не допуская, чтобы пациент ушел в суеверия, мистику, и не сошел на путь разгульного самосожжения. Отсутствие у врача возможности осветить в разговоре с пациентом и его родственниками все медицинские аспекты заболевания порождает у населения сомнения в возможностях медицины, а также различные догадки. Это создает почву для доверия ненаучным суждениям неспециалистов и знахарей.

Многие люди возлагают несбыточные надежды на ликвидацию болезни каким-то одним «простым» способом. При этом «простота» теории порождает ее понятность, а понятность для неподготовленного человека способствует появлению убежденности в ее правильности. С. Кэмп, видный американский психолог, писал: «…Наука с каждым днем … становится все труднее для понимания неспециалиста: … обыкновенному человеку сложно поспевать за научными открытиями. … лженаучные мифы позволяют верящему в них обывателю ощущать себя в гуще современного потока, или считать, что ему известно нечто скрытое от других, не заставляя себя прилагать к этому особенных усилий».

Вот почему первая деонтологическая задача онкологов, применительно не к отдельному пациенту, а к обществу, заключается в опровержении возникающих мифов и легенд. Наиболее распространенным является представление о наличии «народных», «зарубежных» и всяких иных спасительных средств от рака. Следует отметить, что обращение к знахарям отнюдь не является уделом малообразованных людей. Беседуя на эту тему и не имея средств лечения больного в запущенной стадии рака и возможности хоть сколько-нибудь обнадежить его друзей и родственников, врачи не отвергают сразу и безапелляционно возможность обращения к так называемым народным средствам или просто знахарям. Это свидетельствуют только о профессиональной беспомощности врача и его бездуховности.

Врач, беседующий с близкими и родственниками больного, а иногда и с самим больным, обязан занимать прочную и непримиримую позицию по отношению к таким «нововведениям». Надо помнить о том, что практически у многих онкологических больных с запущенной формой опухоли путем паллиативных и симптоматических мероприятий удается получить ремиссию, иногда довольно длительную, и, что важнее всего, облегчить его страдания. Более того, при ряде локализаций рака ремиссии наступают нередко самопроизвольно. Каждый онколог может привести примеры субъективного и объективного улучшения общего состояния  даже возвращения больных к труду в результате применения паллиативных методов лечения.

Приведенные соображения и факты не оставляют места для согласия врача на передачу больного в руки некомпетентных людей, тем более в руки шарлатанов, якобы потому, что он, врач, не располагает средствами для выполнения своего врачебного долга.

3. Врач должен терпеливо отнестись к невежеству, которое могут проявить пациенты и их родственники относительно радикальности и обширности хирургическоговмешательства и необходимости лечения.

Есть больные, уклоняющиеся от обследования в связи с незначительным проявлением болезни. Они не видят причин для тревоги, а поэтому не выполняют предписаний врача. С такими больными необходимо проводить настойчивую работу, доказывая обоснованность обследования и неизбежность лечения, а иногда и раскрывать серьезность их положения, несмотря на отсутствие видимых тяжелых признаков заболевания.

Первый контакт с врачом для больных имеет яркую эмоциональную окраску. Больные питают надежду, что их страхи напрасны, а заболевание может быть излечено обычными лекарствами. При амбулаторном обследовании врач старается помочь больному преодолеть эмоциональные переживания.   Больные переживают, что находятся в онкологическом учреждении, остро реагируют на состояние и судьбу соседей по палате. Личный контакт врача с больным, помощь священника – залог благополучного фона для лечения. Следует также помнить, что от внимания больных – настороженных, обостренно воспринимающих все окружающее, не укрываются даже самые мелкие дефекты в работе медицинского персонала.

Плохая информация больных о характере заболевания является одной из серьезных причин отказа их от лечения.  Врачу необходимо проявлять настойчивость вплоть до активного посещения или вызова больного на повторную беседу при отказе от лечения. Нужно все время помнить, когда перед врачом пациент, не имеющий симптомов заболевания и сомневающийся в обязательности лечения. Допустимо ли раскрыть диагноз при упорном несогласии с предлагаемым обследованием и лечением? В таких случаях принято сообщать больному, что имеется подозрение на онкологическое заболевание, что требуется детальное обследование. После госпитализации пациент с бессимптомным заболеванием встречается с тяжелыми больными, с осложнениями операций, лучевой терапией, влияние которых нередко бывает неблагоприятным. Поэтому лечащий врач должен объяснить, что в отделении находятся на лечении не только больные со злокачественными опухолями, у которых лечение сложное и опасное, но и с доброкачественными, предраковыми заболеваниями.

Главное правило – как можно быстрее начать осуществление плана лечения. Также следует посоветовать больным не обсуждать подробности течения заболевания, его лечения и исходы с другими больными, не затрагивать медицинские темы в своих разговорах.

Часть больных после лечения чувствует себя хуже, чем до лечения. Их не покидает мысль о том, что они напрасно согласились на лечение. Ведь больными до лечения они себя не считали. Такую возможность врач должен иметь в виду и предусмотреть это. В таком случае, частенько, ошибочное мнение о неизлечимости рака является основным источником страха, за которым следуют и другие тяжелые психологические сдвиги.

Ответственность врача-онколога за жизнь пациента

Часто священника приглашают к больному слишком поздно. Больной, особенно неверующий, может отреагировать на «трагическое» известие о своем диагнозе двояко: настроиться на дальнейшее приспособление к жизни после операции (или без операции), или наложить на себя руки, прервав жизнь самостоятельно. Несет ли ответственность врач-онколог за то, что его пациент покончил жизнь самоубийством? Косвенно – да. Почему? Потому что в задачу любого врача входит лечить не только тело, но и беречь душу пациента. Лечащий врач всегда имеет возможность, если он не справляется с психонарушениями у своего больного, вызвать психиатра, психолога, в то же время он может вызвать и священника, который поможет больному несколько по-другому осмыслить его заболевание, прочувствовать, какое отношение к Вечности имеет умирающий человек.

Позднее обращение к священнослужителю за помощью чревато лишением человека предсмертного напутствия и исповеди, что усугубляет его участь в потустороннем мире. Врачу следует помнить о том, как важны таинства Причастия, Исповеди, Соборования для души умирающего, ведь в том мире уже нет покаяния, и даже, если бы душа умершего очень захотела освободиться хотя бы от одного греха – это уже невозможно.

Таким образом, роль врача, сестер заключается в том, чтобы постараться вовремя вызвать священника, когда сознание больного еще ясное, отсутствует раковая кахексия, чтобы пациент мог исповедоваться и причаститься. Поэтому, независимо от желания врача, от него тоже зависит участь души человека, вверенной ему Богом, попадет она в ад или в рай.

Покаяние души человека скрыто от наших глаз, это великая тайна. Но в момент покаяния священнику или в момент подготовки к таинству в душе человека происходят огромнейшие изменения. Господь-сердцевед видит эти изменения в человеке и может изменить участь его в вечности.

Конечно, за то, куда попадет душа пациента после смерти, отвечает не только врач, но и сам больной. Если врач предложил больному помощь священника, рассказал ему о жизни в загробном мире, дальше все зависит от доброго волеизъявления самого больного.

В наше время, когда не изжиты атеистические предрассудки среди населения России, такие разговоры с пациентом могут быть небезопасны для карьеры врача. Поэтом лучше, если с больным переговорит священник или сестра милосердия, находящиеся вне штата отделения.

Тем не менее, личность врача очень сильно влияет на пациента».

Есть множество примеров, когда всего лишь несколько слов молитвенного укрепления из уст врача могу придать сил душе пациента. И хотя он сейчас и сам свободно может вызвать к себе священника, первый, с кем встречается в больнице – сестра и врач.

Обнаружение рака. Как к этому относиться и правильно поступать

Один из самых трудных вопросов нравственного, деонтологического и биоэтического характера в деятельности врача-онколога – когда и как сообщить пациенту и его родственникам о неизлечимости обнаруженного заболевания или его злокачественном характере, так как все отчетливо понимают, что сначала должна быть радикальная операция, затем – продолжительное лечение, и, в ряде случаев, не выздоровление, а смерть.

С одной стороны, медицинской, врач, щадя психику больного, старается не озвучивать точный диагноз, постепенно подготавливая пациента к адекватному восприятию трагического сообщения. С другой стороны, религиозной, отсутствие немедленного разговора с пациентом  ведет к потере времени, которое больной  мог использовать для подготовки к вечности и время это бывает безвозвратно упущено.

Следующей особенностью онкологии, серьезно влияющей на должное поведение врача, является калечащий характер многих видов лечения, что угрожает каждому больному индивидуально. Это обстоятельство усугубляется тем, что при правильной постановке профилактических осмотров и раннем выявлении рака болезнь удается обнаружить у людей

трудоспособного возраста, считающих себя здоровыми.

Предлагается калечащая операция (лобэктомия, пульмонэктомия). Неожиданность предложения большой и, несомненно, опасной операции, считающему себя здоровым человеку, требует основательной и убедительной аргументации для получения его согласия.

Мы сталкиваемся с внезапным срывом всех планов, дел, стремлений, интересов активно живущего человека. Он совершенно не подготовлен к крутому изменению своего образа жизни».

«Иное дело, когда болезнь сама изменила условия существования. Симптомы болезни развиваются постепенно, и больной сам приходит к выводу о необходимости лечения вплоть до большой операции. Но если нет ощущения болезни, люди, испытывая страх перед болезнью и тяжелой операцией, стремятся психологически «отгородиться» от несчастья. Врач не умеет убедить, больной отказывается от лечения или откладывает его. В результате упускается драгоценное время.

Готовых рецептов, как здесь поступить, нет. Все будет зависеть от опыта, интуиции, неукоснительного соблюдения принципов деонтологии и воцерковленности врача, а от этого – и участь каждого его больного».

Нередко врач может столкнуться и со сдвигами в душевном состоянии пациентов, реакциями страха, гнева и т. д., которые  «являются проявлениями самой болезни, которые врач должен понимать и стараться снимать всеми доступными средствами».

Также врачам, которые только заподозрили у пациента онкологическое заболевание нужно правильно построить беседу и объяснить пациенту необходимость немедленного обращения к специалисту, ведь  «некоторые больные, боясь уточнения диагноза, месяцами не идут к онкологу, затягивая срок лечения своей болезни».

«Вторая форма нежелательной реакции заключается в появлении канцерофобии. Многие больные думают, что если их направили на консультацию в онкологическое учреждение, то у них рак, а в противоопухолевом лечении им отказывают вследствие неизлечимости болезни.  До морфологического подтверждения диагноза, как уже отмечалось, ни в коем случае нельзя с определенностью говорить о диагнозе, потому что диагностические ошибки бывают достаточно часто.

Врачи при медицинском обследовании онкологических больных, беседах с ними и их родственниками в зависимости от характерологических особенностей нередко впадают в две крайности. Здесь имеется ввиду неоправданный оптимизм и запугивание, резко пессимистическое отношение врача к возможному исходу болезни. Ни то, ни другое не должно иметь места, особенно при разговорах с больными. Если врач заподозрил у больного злокачественную опухоль, то и пациенту, и его родственникам должна быть сразу дана в незапугивающей форме ориентировка на серьезность положения и необходимость дообследования. При этом онколог должен стараться максимально уменьшить  естественную для онкологического больного реакцию страха.

Очень часто врач-онколог поликлиники позволяет себе единолично составлять план лечения и объявлять его больному. В частности, это относится к предложению операции, когда обследование еще не закончено. Позже, по окончании обследования, особенно в стационаре, могут быть выяснены дополнительные обстоятельства, исключающие возможность операции.

При этом складывается необыкновенно сложная деонтологическая ситуация. Больной уже пережил и преодолел страх перед операцией, он считает, что только после нее может наступить выздоровление (многие больные думают, что только хирургический метод эффективен при всех формах опухолей). И вдруг в операции ему отказывают. Сейчас же появляются мысли о неизлечимости, приходит отчаяние. Именно исходя из этих деонтологических соображений, предлагать операцию и обсуждать с больным и его родственниками возможные исходы и последствия операции имеет право только тот врач, который берет на себя личную ответственность за предстоящее лечение.

Абсолютно недопустимо мнение врача любой квалификации о том, что он может одинаково хорошо знать все методы лечения, применяемые в онкологии: хирургию, лучевую терапию, химиотерапию, иммунотерапию и т. д.

Неоправданный оптимизм приводит к тому, что через 1–2 года врач, обещавший полное выздоровление, иногда остается лицом к лицу с осиротевшей семьей больного и должен держать перед ней ответ – прежде всего потому, что люди считают: их родственник умер не из-за запущенности болезни, а из-за недостаточного мастерства врача.

При беседе с родственниками тональность должна быть иная. Если решение об операции принято на врачебном консилиуме безоговорочно, надо об этом сказать родственникам больного, но указать на возможные осложнения и пусть небольшую, но имеющуюся вероятность неблагоприятного исхода. При наличии у врачей сомнений абсолютно необходимо ввести родственников в курс дела во избежание дальнейших недоразумений.

При этом далеко не безразлично, кто ведет беседы. Нельзя важнейший разговор с больным и его близкими поручать молодому врачу, пусть даже квалифицированному и добросовестному, но по возрасту и служебному положению еще не вызывающему большого доверия у пациентов.

Если больной и его родственники просят, чтобы операцию выполнял определенный врач и операция действительно может быть выполнена данным врачом, то отказывать пациенту нет никаких оснований, даже если этот врач не ведет непосредственно данного больного. Другое решение может привести к отказу больного от операции и потере времени, столь дорогого длясамого больного, на уговоры и объяснения.

Только в том случае, когда врач, заслуживший доверие своего пациента, не готов к выполнению операции требуемого объема и сложности, заведующий отделением в беседе с больным и его близкими должен, подчеркнув уважение к избранному ими доктору, сказать, что он, заведующий, лично обеспечит качественное выполнение операции.

В создании душевной атмосферы важную роль играет средний медицинский персонал как в поликлинике, так и в стационаре. Многие медицинские сестры отлично понимают свое место в системе онкологической службы, правильно оценивают душевное состояние больных. Все же работа медицинской сестры в онкологическом отделении очень трудна, и далеко не каждая по своему внутреннему складу способна работать в сложной атмосфере онкологического учреждения.

Многие жалобы возникают из-за неполной информации, которую больные и их родственники получают от средних медицинских работников, санитарок и соседей по палате. Причина этого прежде всего в недостаточной деонтологической квалификации некоторых врачей, которые не находят времени или желания для исчерпывающих бесед с заинтересованными лицами. Отсутствие информации при крайней в ней необходимости у больных со злокачественными новообразованиями, переживающих естественный для этой категории пациентов страх, вынуждает их искать новые источники информации, часто совершенно некомпетентные, из которых больные получают извращенную характеристику лечащих их врачей, фантастические сведения о якобы необыкновенно эффективных лекарствах, которые начинают срочно «доставать» и т. д. Начинаются поиски дополнительных консультантов и иных методов лечения. В результате вокруг больного создается крайне нервозная обстановка, мешающая проведению запланированного и тщательно продуманного обследования и лечения. Для онкологических больных характерны попытки консультироваться со многими врачами в разных учреждениях. При этом ими движет желание преодолеть страх, может быть, обнаружить ошибку в диагнозе и услышать предложение более щадящего лечения. Лечащий врач совершает деонтологическую ошибку, если хоть сколько-нибудь дает понять больному о своей обиде на недоверие, даже если она имеется. В действительности врач может обижаться только на себя, ибо обращение больного к другому врачу за советом свидетельствует о том, что он, врач, недостаточно авторитетен для своего пациента. Значит, он не все сделал убедительно, сам своевременно не понял это и так ую консультацию не организовал. Он должен сам определить, кому и когда показать больного и своевременно информировать его о своих планах, позаботиться о его душепопечении со стороны Церкви. Поведение, деонтологическая подготовка врача, к которому обращаются за консультацией, обычно имеющего большой стаж и обширные научные звания, играют очень большую роль в судьбе больного.  Также врач должен опасаться тех действий со своей стороны, которые порождают у пациента сомнения в правильности проводимого лечения со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Наибольшие деонтологические трудности встречаются при медицинской помощи онкологическим больным IV клинической группы. Как известно, ответственность за этих больных несут участковые терапевты при консультации и помощи районных онкологов.

Чаще всего неправильное поведение врачей заключается в том, что они, встречаясь со значительными психологическими трудностями у постели находящегося дома тяжелого больного без перспективы полного выздоровления, вольно или невольно стремятся ограничить общение с этим человеком, редко посещают его, не умеют создать обстановку борьбы за его здоровье и жизнь. У больного появляются, кроме страха за свою судьбу, ощущение заброшенности, ненужности, отрешенности.

В то же время врач, применяя элементарные приемы психотерапии, регулируя питание и физиологические отправления больного, своевременно перевязывая его или освобождая полости тела от жидкостей (эвакуация асцитической или плевральной жидкости и т. д.), может существенно улучшить общее состояние пациента. Даже самый тяжелобольной при умелом поведении врача и родственников способен верить в успех лечения.

Сердцевину медицины составляет милосердие, и если нельзя помочь больному радикально, то надо всеми силами стремиться облегчить его страдания. Большинство жалоб возникают при отказе в госпитализации больным IV клинической группы.

Паллиативная терапия почти всегда приносит больным облегчение, и они охотно возвращаются домой, особенно, если находятся в хорошем контакте с участковым врачом и районным онкологом и уверены, что дома будут окружены вниманием и получат всю необходимую медицинскую помощь. Если же врач ведет себя неправильно, не понимает задач деонтологии, то возникают недоразумения и тогда жалобы неизбежны.

Врачи обязаны заботиться не только о спасении жизни человека, но и о создании вокруг больного ободряющей моральной атмосферы. Если возникает конфликтная обстановка вокруг больного со злокачественной опухолью, долг врача найти возможность хотя бы временно изменить эту обстановку.

Излечивается ли рак при совершении Церковных Таинств

Возможно ли излечение онкологических заболеваний при совершении церковных таинств? Возможно, хотя это бывает нечасто. Обычно излечение связано с внутренними изменениями человека, наступающими в Таинстве Покаяния. Очищение души ведет к выздоровлению тела. В результате соборования (Таинство елеосвящения) Господом прощаются человеку грехи, совершенные им по неведению или забытые им в течение жизненного пути за давностью лет.

Соборование – таинство, во время или после которого происходит укрепление душевных сил больного .

Случаи помощи Божией в виде исцелений возможны после молитв перед иконами Божией Матери, мощами святых угодников Божиих  и другими святынями. Иногда бывает, что после молитв человек не исцеляется от опухоли, а она как бы «застывает», «замораживается» в той стадии, на которой человек пришел с просьбой к Богу. Есть группа больных, которые переходили все сроки, у которых должно было произойти и метастазирование, и переход в другую стадию, но все «остановилось». Это проявление действия благодати Божией, укрепляющей душевный и телесный состав человека, по силе его веры и упования на Создателя.

Нередко пациент может получить существенное улучшение своего состояния и даже возможно выздоровление при погружении в воды Святых источников. В каждой епархии есть свои местные святыни, о которых можно узнать и к которым можно и нужно прибегать.

Однако врачу-онкологу и онкологическому больному следует знать, что иногда, при обращении пациента к помощи экстрасенсов, биоэнергетикам, колдунам в надежде получить исцеление, возможен и другой процесс – быстрое озлокачествление («малигнизация») опухолей. Проявляется действие другой силы – силы, противной по характеру действию благодати Божией.

ГЛАВА 3. Житие: болезнь старца Паисия Святогорца

В этой главе нашего доклада мы бы хотели привести отрывки из Жития преподобного старца Паисия, написанного иеромонахом Исааком, духовным чадом старца, в которых повествуется о последней болезни и кончине святого.

Подвижничество и боль были неотлучными спутниками Старца всю его жизнь. Свои подвиги он принес в добровольную жертву любви ко Христу, мучительные болезни принимал с благодарностью и славословием. Старец был испытан различными немощами. Страдание и болезни стали его почти всегдашним состоянием. Болея, он подвизался в подвигах аскезы, подвизаясь – болел. Он умел не обращать внимания на свою боль. В то время как самому ему было больно, он утешал тех, кто тоже испытывал боль.

Все это состояние, каким бы трудным и болезненным оно ни было, Старец терпел, славословя Бога. Он не роптал и не просил, чтобы Бог забрал от него болезни и дал ему здоровье.

В последние годы кишечные кровотечения стали мучить Старца все чаще и чаще. Старец видел, что его силы иссякают. Болезнь принимала все более и более тяжелую форму, кровотечение становилось сильнее, его нельзя было остановить ничем. Но, несмотря ни на что, он терпел, не прибегая к медицинским обследованиям и лекарствам. Он усиленно просил у Бога только одного: помогать страдающим братьям, которые не переставая приходили к нему и просили о помощи. На какое-то время Старец вновь обрел силы, стал продолжать свои подвиги и служение людям. Болезнь не ушла, ее симптомы остались прежними: кровотечение и тому подобное, – однако он чувствовал в себе силы.

Однако надолго этих сил не хватило. Вернулось прежнее болезненное состояние, Старец чуть не падал в обморок. Иногда он даже и падал без сознания во дворе своей каливы, и когда приходил в себя, благодарил Бога за то, что его никто не видел.

Сам Старец лучше, чем кто бы то ни было, знал и о тяжести своей болезни, и о приближении кончины, которую он предчувствовал.

Всю свою жизнь он помнил и размышлял о смерти.

Вселенский патриарх, узнав о состоянии здоровья Старца, передал ему просьбу послушаться врачей и поехать на обследование.

Многие – главным образом больные – получили пользу и утешение, видя, что Старец тоже болен и что он относится к своей болезни с терпением.

22 октября 1993 года, Старец выехал со Святой Афонской Горы – как чтобы быть в монастыре Суроти в день памяти преподобного Арсения Каппадокийского. Однако, этот выезд Старца с Афона был для него последним. На Святую Гору он уже не вернулся – даже после своей кончины.

Тут ко множеству его немощей добавилась еще одна: заворот кишок. Кишечник перекрылся и даже кровотечения на время прекратились. Тогда, против своей воли, он был вынужден уступить просьбам лечь на обследование в больницу.

В дальнейшем его болезнь развивалась следующим образом: в больнице «Теагенион» врачи убедились, что у Старца запущенная стадия рака. По предположению врачей, рак начался у Старца еще шесть лет назад, но метастаз не было.

Благоговейный врач, господин Георгий Бладзас, который делал Старцу операцию несколько лет назад, переживал, ожидая результатов обследования. Старец сказал ему: «Ты себя так не веди. Понятно: у меня рак. И я буду тебя слушаться. Все, вопрос закрыт».

Оказывая послушание врачу, Старец стал ходить на облучение, цель которого была в том, чтобы подготовить опухоль к операции. Когда Старец приходил в отделение, где делали облучение, его окружало множество людей, которые рассказывали ему о своих муках и скорбях. Состояние Старца было более тяжелым, чем состояние этих людей, потому что тридцать раз в день ему опорожняли кишечник, что сопровождалось жуткими болями. Однако с его лица не сходила улыбка и он утешал остальных больных. Старец принимал всех желающих его увидеть, зная, что вскоре ему предстоит уйти, не скрывая своего монашеского имени.

Четвертого февраля 1994 года (н. ст.) Старцу была сделана операция. Опухоль толстой кишки была удалена, однако болезнь стремительно развивалась. Рак дал метастазы на печень и на легкие. После операции Старцу временно была установлена колостома¹¹⁴, несмотря на то что он этого не хотел. Потом сделали повторную операцию, и деятельность кишечника была восстановлена. Кроме этого, Старцу делали химиотерапию. Когда его возили на томографию, он очень страдал. Он сидел в инвалидной коляске, страдая от боли и дрожа от холода. Увидев в коридоре перед лабораторией, где делали томографию, другого больного, который тоже долго ждал очереди на обследование, Старец пропустил его вперед. Когда опять подошла его очередь, томограф сломался, и его на машине повезли на томографию в другую больницу. Там врачи увидели, что рак быстро развивается, поражая печень и легкие. Все это время Старец был благодушен, весел, не переставал смешить людей своими добрыми, прекрасными шутками – так, словно больным был не он, а кто-то другой. Он утешал и облегчал боль тех, кто оказывался рядом с ним.

Приношение людям в мученических страданиях

За месяц до кончины Старца его посетил архимандрит Пантелеймон – ныне высокопреосвященнейший митрополит Ксанфийский. Он пишет: «Мы взяли к Старцу двух малышей. По дороге они нарвали диких цветов и, как только мы вошли в келью Старца, с радостью и непосредственностью вручили ему, положив букет на подушку. «Видишь, – сказал Старец, – дети знают, что делают». Я хотел уверить Старца в том, что он нужен нам живым, что мы нуждаемся в нем и о нем молимся. В ответ Старец сказал, что сам он молится о другом. Радостным, как и всегда, тоном Старец добавил: «Но теперь я и не знаю, чьи молитвы услышит Бог – мои или твои». Потом он спросил меня, принес ли я письма, чтобы передать их кому-нибудь на Небе. Он сказал, что мне предоставляется удобный случай послать письма на Небо с ним – не тратя денег на марки. Он был расположен передавать радость другим, и это неослабевающее расположение отчетливо виднелось на его ласковом, кротком лице».

Блаженная и незаметная кончина

Все это время Старец смиренно подчинялся указаниям медиков. Но однажды он позвал врача и сказал ему:

– На этом мы лечение прекратим.

– Почему, Геронда?

– Сейчас слушаться меня будешь ты. Скажи им, чтобы они остановились. А то я не могу ничего делать. Вчера я захотел помолиться на коленях и не смог. Я не могу никого видеть. Моя миссия закончена. Это все. На этом вы меня оставите.

«В последний раз я его видел, – рассказывает лечащий врач Старца господин Георгий Бладзас, – за семь дней до его кончины. Я, видимо, выглядел расстроенным. Меня тогда мучил вопрос: делаем ли мы, врачи, по отношению к больным все как надо, Старец сказал мне:

– Послушай, Георгий. Все было сделано наилучшим образом. Ты достоин своей мзды. Не горюй. Я хочу, чтобы ты знал о том, что если я тебе понадоблюсь, то буду рядом с тобой.

Старцу было уже трудно дышать. Рядом с его кроватью стоял баллон с кислородом, который использовался, когда ему становилось невыносимо. Делать себе обезболивающие уколы Старец не давал. Он не хотел совсем не чувствовать боли. Единственным лекарством, которое он принимал, был кортизон – он пил его для того, чтобы до последнего дыхания быть в состоянии самому ухаживать за собой.

Старец желал возвратиться на Святую Гору Афон. Когда ему стало чуть лучше, он вновь запланировал отъезд на Афон, но этому помешало ухудшение его состояния. За трудностями и препятствиями скрывалась воля Божия. То есть Богу было угодно, чтобы Старец Паисий был погребен в миру, Он знал, что подобно тому как люди нуждались в Старце, когда он был жив, они будут нуждаться в нем и после его кончины.

Поэтому Старец решил остаться и быть погребенным в монастыре Суроти, рядом со своим Святым – преподобным Арсением Каппадокийским. Вероятнее всего, он принял окончательное решение, руководствуясь ясным, полученным от Бога извещением.

Последние несколько дней, когда проведать Старца заехали два знакомых епископа, он попросил их прочитать над ним разрешительную молитву. Причащался он регулярно. С трудом и страданиями, но самостоятельно приходил в церковь. Когда сестры предлагали ему, чтобы священник причащал его в келье, он отказывался, говоря:

– Не Христос должен идти ко мне, а я к Нему.

Боли становились все сильнее и сильнее. Настал момент, когда они имели одинаковую силу и цену с теми страданиями, которые претерпевали святые Мученики.

За  свою жизнь он сроднился с болью. Он не впадал в панику, не роптал, но терпел и славословил Бога. Находясь в этом состоянии, он размышлял о страданиях святых Мучеников, погружаясь умом в пережитые ими мучения. Он говорил: «Болезни принесли мне такую пользу, какую не принесла мне вся подвижническая монашеская жизнь».

В день памяти святой великомученицы Евфимии 11 июля (н. ст.), в понедельник, Старец причастился последний раз в жизни. Он причастился в келье, стоя на коленях на кровати, потому что пойти в церковь уже не мог.

Он прекратил принимать людей. Зная о приближающейся кончине, он не желал, чтобы даже сестры входили в его келью. Он хотел быть один, неотвлеченно молиться и более тщательно подготовиться к своему исходу. В естественных человеческих нуждах он до конца обслуживал себя сам. Его страдания были невообразимы, однако он был радостен и мирен.

Его последняя ночь была мученической. В боли он призывал Пресвятую Богородицу. «Сладкая моя Панагия», – говорил он. Потом потерял сознание и около двух часов был без чувств. Придя в себя, он угасающим голосом произнес: «Мученичество, настоящее мученичество». После этого он мирно испустил дух. Был вторник, 12 июля 1994 года (н. ст.) одиннадцать часов утра. По старому календарю – 29 июня, память святых первоверховных апостолов Петра и Павла.

ГЛАВА 4. Учение старца Паисия Святогорца

«Исцеление душ и телес»

Обычно, если люди просили преподобного Паисия помолиться об исцелении от болезни, он спрашивал, были ли они у врача и что сказал врач. Он советовал болящим делать всё возможное по-человечески, а остальное возлагать на Бога. Старец старался помочь людям приобрести душевное здравие посредством покаяния, исповеди и участия в таинствах Церкви. Он побуждал и самих людей молиться о своём здравии и об исцелении своих близких, побуждал их к какой-нибудь любочестной жертве, необходимой для того, чтобы молитвы были услышаны Богом. Многим родителям, просившим об исцелении больных детей, старец советовал прекратить работать по воскресным дням и большим церковным праздникам, советовал бросить курить.

Как-то раз один отец попросил отца Паисия помолиться о своём больном ребёнке.

– Помолюсь, – ответил старец. – Но сам ты тоже должен что-то сделать для его исцеления.

– Что сделать? – не понял отец.

– Ну вот вспомни какой-нибудь из своих недостатков и избавься от него.

– Я курю, – сказал мужчина. – Если брошу, хватит этого?

– Хватит, – ответил преподобный.

Человек этот бросил курить, и его ребёнок выздоровел. Однако прошло немного времени, он опять закурил, а к его ребёнку вернулась болезнь. Тогда этот человек снова поехал в Панагуду, чтобы попросить старца Паисия о помощи. Едва увидев его подходящим к калитке, отец Паисий издалека закричал: «Ну и зачем приехал? Знаешь ведь рецепт!..»

Безвестными останутся те подвиги до крови, которые брал на себя преподобный отец наш Паисий ради того, чтобы Бог даровал душевное и телесное здравие тем или иным конкретным людям.

В 1985 году, когда старец выехал в исихастирий святого Иоанна Богослова, его посетила больная раком женщина тридцати шести лет, с острова Тасос. Она находилась в очень плохом состоянии, и врачи говорили, что жить ей осталось считанные дни. Старец перекрестил её своим крестом, немного помолился и сказал: «Не бойся, тебе ещё работать и работать. И не забывай про святого Пантелеимона…» Вместе со своим благословением старец дал женщине и деревянный крест со словами: «Пусть этот крест всегда будет с тобой. И ничего не бойся». Вернувшись на Тасос, женщина поднялась в монастырь святого великомученика Пантелеимона, к которому она испытывала особое благоговение с детства, и стала горячо просить его об исцелении. В ней поселилась уверенность, что раз отец Паисий разговаривал с ней так жизнеутверждающе, то она не умрёт. И действительно, прошёл месяц, и к ней стали постепенно возвращаться силы, ей становилось всё лучше и лучше. Родные этой женщины настоятельно советовали ей съездить в Англию, где её оперировали, чтобы ещё раз провериться. Однако сама она возложила всю свою надежду на Бога и на отца Паисия. Приехав к нему в следующий раз, она спросила:

– Геронда, ехать мне в Англию или нет?

– Знаю – твои родные беспокоятся, – ответил старец. – Ну, если хочешь, съезди, проверься. Но только ничего не бойся. – И видя, что она колеблется, добавил: – Не бойся. Не умрёшь. Ты победишь смерть.

Когда преподобный отец произносил эти слова, женщина увидела, что его лицо сияет, словно его освещал сверху мощный прожектор.

С этого дня она перестала думать о поездке в Англию и больше никаких обследований не делала. Только когда старец выезжал с Афона, она приезжала к нему в исихастирий, чтобы взять его благословение. Во время этих посещений она чувствовала себя так, словно приходит на приём к самому лучшему врачу, и деликатно спрашивала старца:

– Геронда, ну как у меня дела?

А старец всегда говорил ей на это одно и то же:

– Не бойся, хорошо у тебя дела. Не бойся, ничего у тебя нет.

А её лечащий врач из Англии (грек по происхождению), приехав на Тасос и встретив её там, не мог поверить своим глазам и изумлённо спрашивал:

– Как же это ты смогла выздороветь?

– К отцу Паисию съездила, – ответила она. – И святой Пантелеимон помог.

Были случаи, когда преподобный старец приглашал в свою палату людей, которые не собирались с ним встретиться. Однажды он попросил медсестру пригласить к нему в палату больного, который лежал на другом этаже. «Откуда он меня знает? И зачем я ему?» – удивился этот больной. Когда он вошёл в палату к отцу Паисию, тот сказал: «Не волнуйся, родится у твоего сына ребёнок. Правда, будет это уже после твоей кончины». Человек этот вернулся в свою палату растроганным до слёз, потому что он давно просил у Бога внука, говоря: «Пусть даже я этого внука и не увижу».

А в другой раз преподобный, идя по больничному коридору, попросил подойти к нему одну девушку. Та пришла в больницу навестить свою знакомую, у которой тоже был рак. «Зачем же ты, дочка, этой йогой занимаешься? – по-доброму спросил её старец. – Не хватает тебе, что ли, нашей православной веры? Ведь это у нас – Истина, это у нас – Живой Бог». Девушка удивилась, что незнакомый монах разговаривает с ней так, словно хорошо её знает. Потом она подошла к старцу вместе со своей больной знакомой, которой преподобный тоже дал своё благословение, сказав, что будет молиться о том, чтобы она выздоровела. Через несколько дней при повторном обследовании опухоли у этой женщины обнаружено не было.

Естественно, в палату к отцу Паисию заходило много врачей и медицинского персонала больницы. Рядом со старцем эти люди оказывались в иной – духовной атмосфере. О состоянии своего здоровья старец врачей не спрашивал. Он выполнял всё, что они ему говорили, и, желая, чтобы они поменьше занимались его болезнью, развлекал их шутками. «Вы, доктора, – самые смиренные люди, – говорил он. – Работаете вы в ЭСИ́^[434] – значит, эгоизм вам чужд. А пенсию вы будете получать в ПАИ́^[435] – значит, вы настоящие подвижники. Даже есть вам не обязательно: чайку попили – и хватит с вас».

Часто врачи спрашивали старца о том, как им вести себя с раковыми больными. «Не скрывайте от них их состояние, – советовал старец. – Побуждайте их исповедоваться и причащаться. Божественное Причащение – это самое сильное лекарство». Медсёстрам старец давал много крестиков, чтобы они раздавали их больным. А одна медсестра иронично комментировала то, что её коллеги ходили к старцу за крестиками. И вот однажды она тоже пришла в палату к старцу, просто желая удовлетворить своё любопытство. А преподобный, увидев её, сказал: «Вон там, на тумбочке, шоколадку возьмите, пожалуйста. Это для Вас шоколадка, она давно Вас тут дожидается». А крестиков ей не дал совсем, и это заставило женщину задуматься.

К старцу часто приходили хирург, который его оперировал, а также женщина-онколог, его лечащий врач. Желая рассеять их скорбь, старец много шутил, но при этом, насколько было возможно, показывал, как он им благодарен. Он расстраивался из-за того, что сёстры всё никак не могли закончить иконы, которые старец собирался дать этим врачам в благословение. «Если вы встречаете любочестного человека, – сказал старец сёстрам, – то уважайте его любочестие и думайте, чем вы ему можете воздать. Если я кому-то чем-то обязан, то даже уснуть не могу, пока не воздам ему должное. В противном случае чем человек отличается от неблагодарного скота?»

Однажды старец беседовал с женщиной-онкологом о святых Адриане и Наталии.^[446] «Святая Наталия, – говорил он, – присутствовала при мучениях святого Адриана и укрепляла его. А одновременно она побуждала палачей причинять святому Адриану большие мучения, дабы он восприял больший мученический венец. А в конце сама она тоже причислилась к мученикам. В ту эпоху многие женщины приходили на место мучений, чтобы укрепить святых мучеников, и им за это доставалось от палачей. Вот и вы, врачи, – продолжил старец, – удлиняете мучения больных, но это не страшно – тем большую мзду от Бога они получат. Но вы не просто удлиняете их страдания, вы им при этом и сострадаете – то есть страдаете вместе с ними. Хорошо хоть, вам за это от палачей не достаётся».

Уступая настоянию докторов, преподобный старец, немного придя в себя после операции, начал первый курс системной химиотерапии. Химиотерапия приносила старцу огромные страдания. Но он терпел, веря в то, что эти страдания от Бога, что они пойдут ему во благо. «Видно, Бог чего-то хочет, попуская эти страдания, – говорил старец. – Он совершает надо мной духовную работу – высшую любой другой из тех, что я сам совершал над собой за свою жизнь». А в другой день старец так сказал: «Представляете, когда раньше я слышал слово «химиотерапия», то думал, что это «химотерапия», лечение соками!.. На полном серьёзе думал, будто раковым больным дают специальные соки, натуральные продукты… А вот сейчас-то я понял, какая это мука!.. Раньше я говорил онкологическим больным: «Пусть будет сделано всё, что можно сделать по-человечески. А о том, что по-человечески сделать нельзя, будем молиться Богу – чтобы помог Он». Но где мне тогда знать, сколько страданий причиняет это «всё, что можно сделать по-человечески»?.. Чтобы понять это, надо было самому пройти через все эти муки. А сейчас – да, сейчас у меня большой опыт. Я понял: «то, что можно сделать по-человечески», – это не ерунда какая-нибудь. Человек проходит через мучения и выходит из них весь в заплатках. А вот если его совсем немного погладит по руке Христос – всё проходит, всё исцеляется. Не нужны потом лекарства. А если Христос погладит его не по руке, а по лицу – то ещё лучше. Если же Христос его обнимет – то даже сердце больного станет мягким. Поэтому давайте молиться, чтобы Христос помогал людям. Не будем успокаивать себя мыслью о том, что «больной попал в руки хороших врачей»».

В конце концов курс химиотерапии был прерван – врачи быстро поняли, что организм старца не выдержит такой нагрузки.

Как только старец почувствовал себя лучше, он снова начал принимать народ. Однажды ему принесли трёхмесячного младенца, который лежал в больнице с серьёзным заболеванием почек. Преподобный спросил, что говорят врачи и причащался ли младенец. А когда ему ответили, что только через неделю собираются его крестить, ответил: «Чего же вы ждёте? Почему не крестите своих деток сразу? Меня вот преподобный Арсений Каппадокийский крестил, когда мне тринадцать дней от роду было. Так что идите, окрестите ребёнка, причастите его. И всё будет хорошо». Родители младенца забрали его из больницы, окрестили, и через несколько дней врачи подтвердили, что малыш абсолютно здоров.

Рука Благого Бога возносила преподобного старца на духовные вершины по-другому: смирением от телесной немощи и терпением боли. И преподобный не просто оказывал послушание Божественному Промыслу, но принимал его с радостью и благодарностью, веря, что так полезней. Старец дошёл до того, что однажды сказал: «Мученические боли моего недуга принесли мне пользы больше, чем аскетические старания всей предыдущей жизни». И ещё сказал: «Болезнь помогла мне так, как ни одно из аскетических деланий. Я смирился, возгнушался собой».

Операции, облучение и химиотерапия, курсы лечения, назначаемое врачами питание, уход (пусть и в малой мере) – всё это сильно смиряло столь строгого и бескомпромиссного аскета, каким был преподобный Паисий. Однако сам он много лет назад написал так: «Анализируя свой духовный путь, свои малые аскетические труды, иногда совершённые с рассуждением, иногда без оного, однако всегда происходившие от божественной ревности, вот к какому выводу прихожу: самый короткий, надёжный и лёгкий путь в Горний Иерусалим – это смирение. У меня его, правда, нет, но именно в этом направлении я стараюсь работать. И Бог мне в помощь».

Молитва в болезни

— Геронда, в последнее время у меня проблемы с сердцем и я боюсь, как бы чего не случилось.

— Не бойся. У каждого с чем‑нибудь должны быть проблемы, потому что когда есть проблемы с чем‑то, мы сидим у ног Христа и просим Его о помощи.

— Геронда, помолитесь, чтобы мне поправиться.

— Не в твоих интересах, чтобы я так молился. Если будешь терпеть с верою в Бога, то получишь пенсию из Небесного страхового фонда, которая больше пенсии сельского страхового общества. Я где‑то читал, что один больной человек просил святого Пантелеймона, чтобы тот его исцелил. Святой не исцелял, но больной продолжал просить и, в конце концов, всё‑таки поправился. Когда пришло время и этот человек умер, то увидел в другой жизни, что из‑за исцеления лишился многих венцов. Тогда он сказал святому антелеймону: «Зачем ты меня исцелял, если знал, что я лишусь венцов?»

— Геронда, насколько мне нужно полагаться на Бога в вопросах здоровья?

— Прежде доверься Богу и после Бога доверяйся человеку, врачу.

— Геронда, что нужно делать при тяжёлой болезни?

— Обращению к врачам должна предшествовать молитва, бдение, чтобы Бог помог и просветил врачей. Возьмите немного маслица из лампадки святого Арсения, попейте немного святой воды, почитайте Псалтирь.

— Геронда, из‑за болезни у меня не получается исполнять монашеский канон и это меня огорчает.

— Даже если ты ничего не будешь делать во время болезни, ни по чёткам молиться, ни делать поклонов, а только говорить: «Слава Тебе, Боже», — этого достаточно^[78].

— Геронда, когда я болею, то из‑за боли не могу сосредоточиться на молитве.

— В молитве в этом случае есть и труд, и страдание; есть подвиг, поэтому она слышна лучше, чем молитва здорового.

Нужно немного любить и боль. Болезнь — это великое благословение для человека. Когда человек поймёт это, то будет принимать её с радостью и с радостью воспевать: «Благословлю Господа на всякое время»^[79]. Помню бедный старец Гавриил на Каруле так страдал, так страдал… И во время приступов боли пел. Всё время лежал пластом. Он говорил: «Мне говорят: «Крест, крест!» — а гвоздей‑то и нет! А без гвоздей какой крест?»

— Сколько это длилось, геронда?

— Долго, год или два. Он жил совсем один. В келье его пол прогнил, и зимой с моря дул ветерок… ух, какой свежий! А он в болезни и холоде пел и прославлял Бога.

В болезни псалмопение — лекарство. Даже когда человек тяжело болен и сильно страдает, если услышит псалмопение, боль утихает. Если он и сам может немного петь, тогда вообще хорошо. Я вот сегодня вечером, когда мне было больно, пел. Все силы, какие были, отдал пению. Знаешь, как мне стало хорошо^[80]?

Молитва о болящих

— Геронда, сейчас во время болезни, какое мне соблюдать правило?

— Если можешь, пой тихо песнопения или твори молитву и проси у Бога здоровья себе и другим людям, которых ты, как имеющая склонность к болезням, можешь лучше чувствовать. Теперь тебе даются все условия для молитвы, и даже страдание, которое есть очень важная предпосылка к тому, чтобы с состраданием молиться о больных и чтобы молитва была сердечной. Собственно это и есть главное дело монаха. Если ты поймёшь это, то не станешь грустить, но будешь молиться непрестанно, благодаря Бога.

— Геронда, некоторые люди пишут записки с именами болящих и рассылают их по разным монастырям для поминовения.

— Это хорошо, но недостаточно. Люди и сами должны молиться и больным говорить, чтобы те тоже молились. Не нужно довольствоваться только тем, что рассылать имена.

— Геронда, мне приходят мысли просить Бога, чтобы Он забрал моего брата, который остался инвалидом и сильно мучается.

— Не надо указывать Богу, как Ему поступать. Предоставь всё Богу и уповай на Него. Бог знает, что лучше для Его чада, и как любящий Отец поступит соответствующим образом.

— Геронда, как Вы молитесь, когда над больным человеком висит угроза смерти?

— Делаю, что в моих силах в плане молитвы и подвига, а потом предаю всё в руки Бога, Который по природе благ.

— Геронда, если Бог знает, что на пользу больному, тогда зачем нам молиться?

— Нам нужно просить Бога, и если выздоровление и продление жизни будут во спасение душе, тогда Благой Бог тут же поможет. Но если алы не будем Его просить, тогда развитие болезни будет идти естественным образом.

Молитве с состраданием последует божественное утешение

— Геронда, когда я слышу о человеческих скорбях, у меня внутри всё сжимается. Может, это от маловерия?

— Гляди: беспокойство о себе — маловерие, а беспокойство о другом — это сострадание. Правильное сострадание человеческой боли сопровождается молитвой, а потом следует божественное утешение. Поэтому, молись сколько можешь, а потом предавай всё в руки Божии и успокаивайся. Разве Бог переживает о Своём создании меньше тебя? Зачем же тебе волноваться?

Бог тому, кто духовно сострадает и страдает за других, подаёт большое утешение, потому что иначе человеку не выдержать. Знаете, как мне горько получать столько писем от людей с таким количеством проблем? Горечь и яд в мои уста, и потом ничего не хочется есть. Но из этой боли выходит настоящая радость. Бог вознаграждает утешением, соразмерным страданию; утешает таким утешением, что не можешь перенести. И хотя перед тем ты страдал и плакал за другого, а теперь веселишься. Словно Благой Бог говорит тебе: «Не волнуйся, дитя Моё, Я услышал твою просьбу».

Бог терпит нас

Сейчас Бог терпит то, что происходит. Терпит для того, чтобы злой человек не смог оправдаться. В некоторых случаях Бог вмешивается Сам и немедленно, в других же случаях Он ждет и не указывает выхода сразу. Он ждет от людей терпения, молитвы, борьбы. Какое же у Бога благородство! Иного человека взять: сколько народу перерезал на [гражданской] войне^[32], а до сих пор жив! В иной жизни Бог скажет ему: «Я дал тебе жить больше, чем добрым». Смягчающих вину обстоятельств у такого человека не будет.

— Геронда, а почему иногда такие люди, будучи тяжело больны, не умирают?

— Видимо, у них есть тяжкие грехи, потому и не умирают. Бог ждет, может быть, они покаются.

— А как же люди, которых они мучают?

— Те, кто не виновны и мучаются, откладывают на сберкнижку. Те, кто виноват, погашают долги.

— — Геронда, а как молящемуся понять, что его молитва помогла ближнему?

— Молящийся узнает об этом по тому божественному утешению, которое он ощущает в себе после совершенной им сердечной, исполненной боли молитвы. Однако сначала боль другого человека нужно сделать своей болью, а после этого совершать и сердечную молитву. Любовь есть божественное свойство, она извещает ближнего. Так и в больницах: если врачи и медсестры действительно страдают за больных, то это является самым действенным лекарством из всех, которые они им дают. Больные ощущают участие к ним и чувствуют уверенность, безопасность, утешение. Тому, кто страдает, не нужны ни наши многие слова, ни наши поучения. Он понимает, что тебе за него больно, и это помогает ему. Боль — это все. Если нам больно за других, то мы забываем себя, свои собственные нужды».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

В завершении доклада хотелось бы добавить, что Господь ищет средства для нашего спасения, и очень часто таким средством становятся страдания в виде болезни. Господь видит наши сердца, и если человек способен безропотно, без Богохульства перенести страдания онкологического заболевания, то Он посылает его человеку, поскольку смирение больного позволяет воспринимать физические страдания как мученичество, а смерть от онкологического заболевания становится для такого человека мученической кончиной, которой, однако, не все достойны. Болезнь глубоко очищает сердце и душу человека, которые с самого детства уже наполнены  страстями.

Когда мы находимся рядом с постелью больного необходимо помнить, что не все нуждаются в том, чтобы их жалели, а тем более плакали. Сострадание человеку должно проявляться не в слезах и отчаянии, а в реальных делах, будь то просто разговор или попытки сделать больному что-то приятное, попытки принести в его жизнь радость и свет, которые, быть может, немного облегчат его страдания и не дадут забыть об окружающей их истинной поддержке.

Список литературы

1. Филимонов Сергий, протоиерей. Православный взгляд на онкологию. — 4-е изд. — М. : Изд-во Сретенского монастыря, 2019. — 144 с.
2. Житие преподобного Паисия Святогорца / перевод с греч. – 2-е издание. – М. : Орфограф, 2017. – 592 с.
3. Слова. Т. 2 : Духовное пробужение/ преподобный Паисий Святогорец; перевод с греч. – 5-е издание. – М. : Орфограф, 2018. –400 с.
4. Слова. Т. 6 : О молитве / преподобный Паисий Святогорец; перевод с греч. – 2-е издание. – М. : Орфограф, 2017. –288 с.
5. Исаак Иеромонах: Житие старца Паисия Святогорца. — перевод с греч. – 2-е издание. – М. : Сибирская Благозвонница, 2006 г. – 736 с.